За Веру, Царя и Отечество

Дератизатор

Пожалуй, ни одно из событий XVI-го века не повлияло так на последующий ход истории Русского Государства, как неожиданная смерть наследника царского престола Московии и Всея Руси – Ивана, сына царя Иоанна IV-го Васильевича «Тишайшего» (так называли его современники не без усилий самого царя и в пику иностранцам, называвшим царя «Terrible» – «Ужасным»). Столетия считалось, что Иван погиб от рук самого царя. Обозреватель «Нашего времени» задался вопросом: так ли это было на самом деле?

В морозный ноябрьский день 1581 года произошло событие, которое и по сей день не получило однозначного толкования. В Александровой Слободе, бывшей столице одной из двух частей, на которые было поделено самим царём Русское Государство – «опричной России», скончался наследник и старший сын царя Иоанна IV Васильевича Иван.

По поводу этого события россияне обычно вспоминают талантливейшую картину Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Которая, вообще-то, была названа автором совсем по-другому – «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года». Тем не менее, картина эта с умирающим окровавленным царевичем с кротким лицом агнца-мученика, и исступленно стискивающим его в полубезумном покаянии отцом-сыноубийцей, сразу отвечает на все вопросы – кто, кого, как, чем, когда и где.

Официальная версия была изложена впервые Ватиканским папским нунцием (послом) Антонио Поссевино, посланным в то время в Московию для переговоров с царем относительно окончания затянувшейся Ливонской войны. Она гласила: Иван Грозный застал свою беременную невестку, жену царевича Ивана Елену Шереметеву, на мужской половине Кремлёвского дворца, где ей делать было вообще нечего. Да ещё и в неподобающем виде: с распахнутыми полами, незавязанным поясом, без головного убора. В те времена такое считалось верхом безнравственности. Реакция царя – он то ли побил невестку, то ли стал её отчитывать. За безнравственную супругу вступился её муж, царевич Иван.

«Дерзость» сына привела царя в исступление – в ход пошел окованный металлом посох, пробивший висок царевича. Ну, а дальше всё, как в картине Репина. Есть ещё более пошлый вариант этой версии. Молодая невестка приглянулась старому свёкру, пожаловалась на грязные домогательства своему мужу, тот резко стал отчитывать отца. Затем – опять посох и картина Репина.

Так ли всё было?

Первое сомнение зарождается, когда вдруг узнаёшь: а царевич Иван-то, оказывается, готовясь отойти в мир иной, пожертвовал деньги в Кириллов монастырь. Сумму огромную – тысячу рублей, а на полкопейки тогда можно было пировать и гулять весь день! Завещая при этом «За этот вклад его поминати». Это когда он успел, болезный, если всё было, как «по Репину»?

Ещё более запутывает картину гибели само место смерти.

Пискарёвская летопись так повествует об этом: «О смерти царевича Ивана Ивановича в 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день. За грехи крестиянския начало пременение царскому роду, а Русской земле на погибель конечную: преставление царевича Ивана Ивановича в слободе Александрове». Это что же? Получив, «по Репину», посохом по виску, царь, заметая следы, срочно приказал отправить царевича в слободу Александрову. Иван, прибыв туда, надиктовал завещание и тут же скончался?

Александрова Слобода, ныне город Александров, от Москвы отстоит на расстоянии более чем в сто километров. В те времена туда добираться надо было несколько суток, а с тяжело раненным царевичем – вообще не менее недели. Да и не довезли бы его туда живым в таком состоянии, с пробитым виском. А ведь он перед смертью в Слободе завещание успел написать или продиктовать!

И почему основной и единственный источник версии «сыноубийства» – это католический монах Антонио Поссевино? Он-то откуда появился на Православной Руси? Что вообще происходило в то время на Руси и в Европе, учитывая наличие в этой истории этого самого прыткого Папского Нунция Поссевино?