Жители Москвы стремятся устроить своих детей в те школы, где у них не будет одноклассников из семей мигрантов. Уже дошло до разделения на «белые» и «черные» классы, пишет «Комсомольская правда», ссылаясь на родителей. «У нас в микрорайоне «белые» только классы «А». В них не пробиться!», – рассказали родители. Как выяснило издание, в спальных районах столицы в Южном и Юго-Восточном округах до половины учеников – дети мигрантов. В младших классах – еще больше. Родители констатируют, что почти 60% детей в младших классах столицы плохо владеют русским языком. «Чему может научить учитель, если половина учеников по-русски не говорит!», – негодуют они.
Как отмечает газета, тогда как многие дети из московских семей приходят в младшие классы уже подготовленными, у их сверстников из других регионов и вообще и стран СНГ дела обстоят гораздо хуже, в том числе и с русским языком.
Многие дети мигрантов выросли либо в аулах, откуда их привезли родители, либо на рынках или в подвалах многоэтажек, куда заселяют дворников и слесарей ЖЭКов. Развитием юных жителей столицы родители стараются заниматься с раннего возраста – водят на занятия музыкой и иностранным, записывают в детсад. В результате получается, что в первый класс дети приходят совсем с разной подготовкой и разным жизненным опытом.
«Скоро конец года, а у меня в классе девять человек по-русски до сих пор с трудом понимают. Я еще в начале года подходила к директору, но она развела руками: «Ты педагог, учи!» – жалуется одна из учителей.
Не приученные к порядку дети мигрантов могут начать во время урока выяснять отношения или просто собрать сумку и выйти из класса. Для учителей и одноклассников такой «экзотический» однокашник – головная боль. Можно, конечно, вести урок, ориентируясь на таких ребят, объясняя для них каждое свое слово. Но тогда скучно становится остальным и начинают бузить уже те, отмечают учителя.
В результате встает острая проблема формирования классов с учетом кардинально разного уровня подготовки детей. И проблема эта, пока нерешенная, крайне важна. Можно сколько угодно дискутировать о том, сколько нужно столице мигрантов и сколько из них она в состоянии переварить, научив понимать и уважать местные культуру и язык, отмечает газета, но факт остается фактом: по сути, единственным социальным институтом, который адаптирует если не взрослых, то хотя бы их детей к жизни в российской столице, остается школа.
Вариантов решения этой серьезной проблемы не так уж и много. Либо специально готовить приезжих детей к школе, либо разрабатывать специальные программы, по которым в младших классах их будут учить не только программе, но и языку, основам культуры.
По информации «КП», в 68 школах Москвы открыты группы дополнительного образования, которые дважды в неделю после уроков занимались по предмету «русский язык как иностранный». Ранее в нескольких школах работали группы для детей, не владеющих русским. Из этих двух групп сегодня выросла сеть школ русского языка, которые готовят детей мигрантов к учебе. Занятия бесплатные, программа рассчитана на год. И такие школы русского, финансируемые из городского бюджета, – единственный способ адаптации детей мигрантов, пишет газета. Но на всю многомиллионную Москву таких школ только десять (по одной в каждом округе)! И две – сменные (вечерние) для подростков 14-18 лет. Учатся в них всего 417 человек.
По данным газеты, в школы русского языка отдают детей те родители, которые связывают свое будущее с Москвой, которых хотят интегрироваться в нашу жизнь. А остальные сдают детей в обычные школы – по закону им отказать в приеме не имеют права, даже если ребенок вообще не понимает по-русски. И из таких классов и школ бегут москвичи.
Читатели предлагают свои рецепты решения проблемы:
«Открыть школы при посольствах «дружественных» стран – и пусть это будет их головная боль. Пусть там и учатся за счет своего правительства. И одну школу на район открыть – кому далеко в посольство мотаться. Педагогов набрать из акклиматизировавшихся. И пусть учатся. А раз в год проводить тестирование – прошел – можешь попробовать в обычную школу поступить. С тем же тестированием».
«Я считаю, что в первом классе должен быть обязательный тест на русский язык. Простой тест, просто говорить и понимать вопросы учителя. Пусть даже отвечать невпопад, ребенок может теряться, но главное, чтобы ребенок поддерживал свободно разговор, сказку рассказал, стишок... Не прошел – в спецкласс по обучение русского, на следующий год в первый».
Между тем ситуация с русским языком в самих кавказских республиках удручающая: дети в селах, аулах вообще не знают русского языка.
«Я сама русская, работаю в школе в кавказской республике. И моя мама работает в той же школе учителем русского языка. Последние 10 лет ситуация катастрофически ухудшается. Дети в первом классе с трудом говорят по-русски! В сады в селах не ходят, а дома говорят на родном. В городе еще с ужасным акцентом на общие темы могут поговорить. В селах вообще не знают русский!!!», – пишет читательница издания.
Ряд читателей выступили категорически против обучения детей мигрантов в российских школах:
«Я просто возмущен. С какой стати наши школы должны обучать иммигрантских отпрысков? Допустим, нам нужен на полгода дворник «улицы мести»? А его 20 детей-родственников зачем? «Укоренившись», они мигом расхотят «улицы мести» и почувствуют себя хозяевами».
«Ну дожили! Рабочих мест наших людей лишают, в транспорт не воткнешься из-за них, налоги не платят и теперь наши дети у себя дома должны подстраиваться под них! Почему на мои налоги должны учить мигрантов! Они научатся читать за несколько лет (больше им и не надо) и уедут к себе на родину, а мой ребенок из-за них не сможет получить полноценного образования!»
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bauris at Это должен знать каждый.
Следствием вероломного вторжения НАТО в суверенный Ирак стал кровавый послевоенный хаос: всплеск религиозного фанатизма, обострение противоречий между суннитами и шиитами, сепаратистские тенденции в Курдистане, массовое проникновение на территорию страны боевиков-исламистов через сирийскую и иранскую границы, постоянные теракты и войсковые операции США против инсургентов. Итог закономерен: общий уровень смертности из-за эскалации насилия и разрухи значительно вырос и в первые годы оккупации составил 13,3 случаев на 1000 жителей.
